Морские древоточцы и камнеточцы
Имеются морские организмы, делающие ходы и норы в дереве и различных известняках и песчаниках (рис. 164, 165).
В качестве морских древоточцев хорошо известны две группы организмов — двустворчатые моллюски и ракообразные. Моллюски-древоточцы относятся к двум семействам — терединид (тередо, банкия, заксия) и фоладид (ксилофага и мартезия). Наибольшее значение в разрушении древесины имеют представители первого семейства, и именно виды рода тередо, носящие название корабельного червя, иногда шашня.
Удивительно интересны те изменения в организации, физиологии и биологии, которые претерпели терединиды в связи с переходом к существованию в древесине. Род тередо включает свыше 100 видов, в основном распространённых в тропических морях, но некоторые виды заходят далеко на север к берегам Норвегии, Исландии, Шпицбергена, в юго-западную часть Баренцова моря. Распространению на север способствует плавник — вместе со сваями и кусками дерева течения постоянно заносят на север живых терединид, и некоторые виды приспособились к существованию и размножению в холодной воде. Но таких холодноводных видов только два (Teredo norvegica и Т. megotara).
Терединиды не проникают и в пресные воды, хотя в тропических морях имеется один вид (Т. ftuviatilis), обитающий в совершенно пресной воде. Вследствие малой солёности терединиды и в Чёрное море проникают только в числе двух видов (Т. naval is и Т. utriculus). В сравнительно холодных водах наших дальневосточных морей количество видов терединид также невелико: это два вида рода Bankia (Bankia setacea и В. sibirica) и один представитель Teredo (Т. sinensis). В морях очень холодных или сильно опреснённых терединиды существовать её могут, поэтому их нет в Белом море, у северных побережий Сибири, в Беринговом и Охотском морях, в Балтийском и Азовском морях. Нет их и в Каспийском море.
В юго-западной части Баренцова моря известен только один вид Т. norvegica, но встречается он редко, значительного развития здесь не получает и вред от него неощутим. В противоположность этому, в Чёрном и Японском морях, особенно в первом, деятельность терединид приносит громадный вред и требует упорной борьбы с этими разрушителями древесины.
По внешнему виду моллюски-древоточцы совсем не похожи на моллюсков, а напоминают скорее каких-то червей. Тело их сильно вытянуто в длину, полупрозрачно, не окрашено и способно к сильному сокращению и вытягиванию. Как и у всех моллюсков, тело древоточцев одето мантией, по бокам самого переднего конца тела располагаются две маленькие створки-раковины (рис. 166).
Расположенные на их поверхности ряды крепких зубчиков и представляют собой аппарат для протачивания хода. Двигая этими створками, червь действует ими, как напильником (или тёркой), и стирает слой древесины. Остальная мантия тередо выделяет по всему телу углекислый кальций, но из него не формируется раковины, а за счёт него стенки хода, в котором живёт древоточец, покрываются слоем извести, так что моллюск живёт как бы в известковой трубочке. На заднем конце тела мантия образует две трубочки, способные сильно вытягиваться, — это так называемые сифоны, через них идёт обмен воды в мантийной полости. Через один сифон моллюск всё время втягивает воду, а через другой — выводит её наружу. Таким образом совершается дыхание, захват планктона для питания и выведение зрелых половых продуктов в воду. Через тот же выводной сифон выбрасываются из тела испражнения и другие продукты жизнедеятельности.
Размеры древоточцев бывают различны. В наших водах взрослые терединиды в вытянутом состоянии могут иметь в длину 20–30 см. В тропических морях бывают и гораздо более крупные. Была найдена одна терединида длиной в 1,5 м и толщиной в передней части до 5–6 см.
Взрослый червь находится внутри древесины, а сифоны через маленькое отверстие в поверхности дерева выставлены наружу. Если моллюск чем-нибудь обеспокоен, он втягивает внутрь хода сифоны, а отверстие, как заслонкой, закрывает особыми парными известковыми пластинками, так называемыми палетками. Когда моллюск становится половозрелым, он выводит наружу через сифон половые продукты, в воде происходит оплодотворение яиц, и из них развиваются личинки, которые сначала совершенно схожи с личинками других двустворчатых моллюсков, а затем садятся на древесину и начинают в неё вбуравливаться, изменяя при этом и форму тела, принимающего постепенно удлинённую форму.
Своеобразные и характерные изменения произошли и в питании терединид. Их предки питались, как и очень многие двустворчатые моллюски, мельчайшим планктоном и главным образом диатомовыми водорослями. Продолжают питаться ими и терединиды, но не исключительно. Древесная труха, которую натачивают моллюски, попадает к ним в мантийную полость, и в кишечник, и у моллюсков выработалась способность частично использовать в пищу и древесину. Они не могут питаться только древесиной, но недостаточен для них и один планктон.
Весьма вероятно, что в данном случае имеется ещё один существенный компонент — симбионты моллюска — бактерии, способные разлагать целлюлозу. Видимо, именно эти продукты разложения, гораздо легче усвояемые, чем древесина, и используются моллюском.
Терединиды при благоприятных условиях могут проникать в древесину в таком огромном количестве, что в короткий срок уничтожают её почти нацело. В некоторых портах Чёрного моря забитая в грунт толстая свая 50–60 см в поперечнике, если она ничем не защищена от корабельного червя, может быть в течение 4–5 летних месяцев настолько изъедена древоточцами, что её можно всю растереть пальцами как гнилую труху. Нечего и говорить, что при этом всякая механическая прочность сваи теряется.
Древоточцы существовали в море, конечно, задолго до того, когда появились портовые сооружения и морское судоходство. Древесина всегда в большом количестве попадала в моря, кроме того, древоточцы могли получать своё первое развитие в древесине мангровых зарослей, в стеблях крупных морских цветковых растений. Понятно, что они стали нападать и на гидротехнические деревянные сооружения человека.
С первых моментов развития судоходства мореплаватели свели неприятное знакомство с морскими древоточцами. Их хорошо знали ещё финикияне. В античное время их называли «наивысшим бедствием кораблей» (sumraa calamitas navlum), а римский поэт Овидий во время изгнания сравнивает разрушительную деятельность древоточцев со своими тяжкими душевными муками.
В настоящее время, когда подавляющее большинство судов имеет железный корпус, а в портовом строительстве всё большее значение приобретают железобетонные сооружения, деятельность древоточцев в значительной степени ограничена. Однако дерево нельзя полностью вывести из портового строительства, особенно в тех местах, где леса много и он дёшев, и мелкий деревянный флот ещё долго будет нужен. Дерево не может потерять своего значения в портостроении в силу дешевизны, лёгкости транспортирования и обработки, удобства эксплуатации и ремонта. Всё это заставляет затрачивать много сил на изыскание дешёвых и надёжных средств защиты подводных деревянных сооружений, как плавучих, так и стационарных, от проникновения в них личинок древоточцев, для которых часто необходима самая маленькая щелочка, чтобы проникнуть в древесину и её разрушить, а чтобы вывести из строя самую большую сваю, достаточно разрушить её хотя бы в одном месте (рис. 167).
В разрушении древесины, находящейся в морской воде, повинны не только моллюски из семейств терединид и фоладид, но и некоторые ракообразные — лимнория, хелюра и сферома (рис. 168).
В противоположность терединидам они разрушают дерево с поверхности, выедая более мягкие слои древесины. Повреждения ракообразными обычно не приобретают такого катастрофического характера, как от моллюсков, и не распространяются на древесину подвижных конструкций — судов.
Ещё в древние времена были известны различные способы защиты дерева от морских древоточцев — осмолка, обжигание, завод судов на длительный срок в пресную воду или вытаскивание их на берег на обсушку. Применялась также обшивка подводной части судна слоями тонких досок, служившими как бы ловчими поясами для оседающих на древесину личинок терединид. В дальнейшем повсеместно применялась обивка днища судов листовой медью. Подобные мероприятия применялись и в отношении свай пристаней — их обжигали, осмаливали, обёртывали пропитанным в смоле полотнищем, обивали цинковыми или медными листами, или обёртывали металлической сеткой и покрывали по ней слоем цемента, или обивали сваю со всех сторон тонкими защитными досками. В половине XIX столетия от всех этих механических способов защиты древесины стали постепенно переходить к химическим — пропитке строительного материала особыми отпугивающими или отравляющими веществами, или к покрытию дерева особыми защитными красками. Старые способы защиты древесины от морских древоточцев — обшивка медью, цинком, обёртывание полотнищами, сейчас уже никто не применяет; они слишком дороги и трудоёмки. Пропитка различными химическими веществами и покрытие особыми красками проще и дешевле.
Если мы хотим найти биологическую целесообразность обитания двустворчатых моллюсков внутри древесины, то она, конечно, не в том, что моллюск получает дополнительное питание в виде древесины. Частичное питание за счёт древесины развилось уже как дальнейшее приспособление. Первоначальная же причина заключается, несомненно, в надёжности тога укрытия от врагов, которое моллюск находит в толще дерева. Та же причина обусловила и выработку другого аналогичного образования — укрытия некоторых форм моллюсков и ряда других животных в толще каменных пород — песчаников и известняков. Укрывшись в каменном жилище, так же как и в деревянном, животное оказывается защищённым от многочисленных своих врагов. Впрочем среди сверлящих каменные породы организмов имеются не только животные, но и растения. Возможно, что разрушающие известняки водоросли выделяют кислоту, растворяющую углекислый кальций. Сверлящие водоросли имеются и среди сине-зелёных, зелёных и красных водорослей. О сверлящей раковины устриц губке клионе мы уже упоминали. Клиона сверлит не только мёртвые и живые-раковины моллюсков, но и известковые породы. Клиона иногда развивается в очень больших количествах на скоплениях двустворчатых моллюсков, в том числе и на устричниках, и тогда причиняет немалый вред, протачивая раковины и вызывая тем массовую гибель устриц. Таким образом, губка клиона наряду с морскими звёздами может причинять существенный вред устричному хозяйству.
Столь же существенный вред своей способностью сверлить известняк причиняют некоторым двустворчатым моллюскам представители соседнего класса — брюхоногие моллюски. Попавший случайно в Чёрное море из дальневосточных морей брюхоногий моллюск рапана (Rapana bezoar) произвёл большие опустошения на черноморских устричниках. В северных морях такой же вред причиняет брюхоногий моллюск нуцелла ракушке мидии.
Громадную деятельность по разрушению в море различных каменных пород, даже самых твёрдых, производят бактерии.
Сверлят известняки и некоторые черви, ракообразные и брюхоногие моллюски, морские ежи, но наибольшее значение в разрушении каменных пород имеют двустворчатые моллюски — фоладиды. Разрушение камня организмами достигается двумя путями — либо чисто механически, как и древоточцами, либо при содействии различных выделяемых организмом кислот.
На переднем конце раковины фоладид, так же как и у терединид, располагаются ряды крепких зубчиков, выполняющих роль тёрки или напильника. Наиболее известная у нас на Чёрном море фолада (Pholas dactylus) достигает размеров 10–12 см. Известны случаи значительных повреждений и разрушений, причиняемых данным моллюском гидротехническим сооружениям. Нередки случаи нахождения его и в дереве.
Имеются и другие двустворчатые моллюски, сверлящие камень, помимо фоладид.
Рисунок 164. Свая, источенная древоточцами.
Рисунок 165. Камни, источенные фаладой.
В качестве морских древоточцев хорошо известны две группы организмов — двустворчатые моллюски и ракообразные. Моллюски-древоточцы относятся к двум семействам — терединид (тередо, банкия, заксия) и фоладид (ксилофага и мартезия). Наибольшее значение в разрушении древесины имеют представители первого семейства, и именно виды рода тередо, носящие название корабельного червя, иногда шашня.
Удивительно интересны те изменения в организации, физиологии и биологии, которые претерпели терединиды в связи с переходом к существованию в древесине. Род тередо включает свыше 100 видов, в основном распространённых в тропических морях, но некоторые виды заходят далеко на север к берегам Норвегии, Исландии, Шпицбергена, в юго-западную часть Баренцова моря. Распространению на север способствует плавник — вместе со сваями и кусками дерева течения постоянно заносят на север живых терединид, и некоторые виды приспособились к существованию и размножению в холодной воде. Но таких холодноводных видов только два (Teredo norvegica и Т. megotara).
Терединиды не проникают и в пресные воды, хотя в тропических морях имеется один вид (Т. ftuviatilis), обитающий в совершенно пресной воде. Вследствие малой солёности терединиды и в Чёрное море проникают только в числе двух видов (Т. naval is и Т. utriculus). В сравнительно холодных водах наших дальневосточных морей количество видов терединид также невелико: это два вида рода Bankia (Bankia setacea и В. sibirica) и один представитель Teredo (Т. sinensis). В морях очень холодных или сильно опреснённых терединиды существовать её могут, поэтому их нет в Белом море, у северных побережий Сибири, в Беринговом и Охотском морях, в Балтийском и Азовском морях. Нет их и в Каспийском море.
В юго-западной части Баренцова моря известен только один вид Т. norvegica, но встречается он редко, значительного развития здесь не получает и вред от него неощутим. В противоположность этому, в Чёрном и Японском морях, особенно в первом, деятельность терединид приносит громадный вред и требует упорной борьбы с этими разрушителями древесины.
По внешнему виду моллюски-древоточцы совсем не похожи на моллюсков, а напоминают скорее каких-то червей. Тело их сильно вытянуто в длину, полупрозрачно, не окрашено и способно к сильному сокращению и вытягиванию. Как и у всех моллюсков, тело древоточцев одето мантией, по бокам самого переднего конца тела располагаются две маленькие створки-раковины (рис. 166).
Рисунок 166. Створки корабельного червя (1) и его личинки (2 и 3).
Расположенные на их поверхности ряды крепких зубчиков и представляют собой аппарат для протачивания хода. Двигая этими створками, червь действует ими, как напильником (или тёркой), и стирает слой древесины. Остальная мантия тередо выделяет по всему телу углекислый кальций, но из него не формируется раковины, а за счёт него стенки хода, в котором живёт древоточец, покрываются слоем извести, так что моллюск живёт как бы в известковой трубочке. На заднем конце тела мантия образует две трубочки, способные сильно вытягиваться, — это так называемые сифоны, через них идёт обмен воды в мантийной полости. Через один сифон моллюск всё время втягивает воду, а через другой — выводит её наружу. Таким образом совершается дыхание, захват планктона для питания и выведение зрелых половых продуктов в воду. Через тот же выводной сифон выбрасываются из тела испражнения и другие продукты жизнедеятельности.
Размеры древоточцев бывают различны. В наших водах взрослые терединиды в вытянутом состоянии могут иметь в длину 20–30 см. В тропических морях бывают и гораздо более крупные. Была найдена одна терединида длиной в 1,5 м и толщиной в передней части до 5–6 см.
Взрослый червь находится внутри древесины, а сифоны через маленькое отверстие в поверхности дерева выставлены наружу. Если моллюск чем-нибудь обеспокоен, он втягивает внутрь хода сифоны, а отверстие, как заслонкой, закрывает особыми парными известковыми пластинками, так называемыми палетками. Когда моллюск становится половозрелым, он выводит наружу через сифон половые продукты, в воде происходит оплодотворение яиц, и из них развиваются личинки, которые сначала совершенно схожи с личинками других двустворчатых моллюсков, а затем садятся на древесину и начинают в неё вбуравливаться, изменяя при этом и форму тела, принимающего постепенно удлинённую форму.
Своеобразные и характерные изменения произошли и в питании терединид. Их предки питались, как и очень многие двустворчатые моллюски, мельчайшим планктоном и главным образом диатомовыми водорослями. Продолжают питаться ими и терединиды, но не исключительно. Древесная труха, которую натачивают моллюски, попадает к ним в мантийную полость, и в кишечник, и у моллюсков выработалась способность частично использовать в пищу и древесину. Они не могут питаться только древесиной, но недостаточен для них и один планктон.
Весьма вероятно, что в данном случае имеется ещё один существенный компонент — симбионты моллюска — бактерии, способные разлагать целлюлозу. Видимо, именно эти продукты разложения, гораздо легче усвояемые, чем древесина, и используются моллюском.
Терединиды при благоприятных условиях могут проникать в древесину в таком огромном количестве, что в короткий срок уничтожают её почти нацело. В некоторых портах Чёрного моря забитая в грунт толстая свая 50–60 см в поперечнике, если она ничем не защищена от корабельного червя, может быть в течение 4–5 летних месяцев настолько изъедена древоточцами, что её можно всю растереть пальцами как гнилую труху. Нечего и говорить, что при этом всякая механическая прочность сваи теряется.
Древоточцы существовали в море, конечно, задолго до того, когда появились портовые сооружения и морское судоходство. Древесина всегда в большом количестве попадала в моря, кроме того, древоточцы могли получать своё первое развитие в древесине мангровых зарослей, в стеблях крупных морских цветковых растений. Понятно, что они стали нападать и на гидротехнические деревянные сооружения человека.
С первых моментов развития судоходства мореплаватели свели неприятное знакомство с морскими древоточцами. Их хорошо знали ещё финикияне. В античное время их называли «наивысшим бедствием кораблей» (sumraa calamitas navlum), а римский поэт Овидий во время изгнания сравнивает разрушительную деятельность древоточцев со своими тяжкими душевными муками.
В настоящее время, когда подавляющее большинство судов имеет железный корпус, а в портовом строительстве всё большее значение приобретают железобетонные сооружения, деятельность древоточцев в значительной степени ограничена. Однако дерево нельзя полностью вывести из портового строительства, особенно в тех местах, где леса много и он дёшев, и мелкий деревянный флот ещё долго будет нужен. Дерево не может потерять своего значения в портостроении в силу дешевизны, лёгкости транспортирования и обработки, удобства эксплуатации и ремонта. Всё это заставляет затрачивать много сил на изыскание дешёвых и надёжных средств защиты подводных деревянных сооружений, как плавучих, так и стационарных, от проникновения в них личинок древоточцев, для которых часто необходима самая маленькая щелочка, чтобы проникнуть в древесину и её разрушить, а чтобы вывести из строя самую большую сваю, достаточно разрушить её хотя бы в одном месте (рис. 167).
Рисунок 167. Сваи под пристанью, разрушенные древоточцами.
В разрушении древесины, находящейся в морской воде, повинны не только моллюски из семейств терединид и фоладид, но и некоторые ракообразные — лимнория, хелюра и сферома (рис. 168).
Рисунок 168. Ракообразные древоточцы: 1- лимнория; 2 — сферома; 3 — хелюра.
В противоположность терединидам они разрушают дерево с поверхности, выедая более мягкие слои древесины. Повреждения ракообразными обычно не приобретают такого катастрофического характера, как от моллюсков, и не распространяются на древесину подвижных конструкций — судов.
Ещё в древние времена были известны различные способы защиты дерева от морских древоточцев — осмолка, обжигание, завод судов на длительный срок в пресную воду или вытаскивание их на берег на обсушку. Применялась также обшивка подводной части судна слоями тонких досок, служившими как бы ловчими поясами для оседающих на древесину личинок терединид. В дальнейшем повсеместно применялась обивка днища судов листовой медью. Подобные мероприятия применялись и в отношении свай пристаней — их обжигали, осмаливали, обёртывали пропитанным в смоле полотнищем, обивали цинковыми или медными листами, или обёртывали металлической сеткой и покрывали по ней слоем цемента, или обивали сваю со всех сторон тонкими защитными досками. В половине XIX столетия от всех этих механических способов защиты древесины стали постепенно переходить к химическим — пропитке строительного материала особыми отпугивающими или отравляющими веществами, или к покрытию дерева особыми защитными красками. Старые способы защиты древесины от морских древоточцев — обшивка медью, цинком, обёртывание полотнищами, сейчас уже никто не применяет; они слишком дороги и трудоёмки. Пропитка различными химическими веществами и покрытие особыми красками проще и дешевле.
Если мы хотим найти биологическую целесообразность обитания двустворчатых моллюсков внутри древесины, то она, конечно, не в том, что моллюск получает дополнительное питание в виде древесины. Частичное питание за счёт древесины развилось уже как дальнейшее приспособление. Первоначальная же причина заключается, несомненно, в надёжности тога укрытия от врагов, которое моллюск находит в толще дерева. Та же причина обусловила и выработку другого аналогичного образования — укрытия некоторых форм моллюсков и ряда других животных в толще каменных пород — песчаников и известняков. Укрывшись в каменном жилище, так же как и в деревянном, животное оказывается защищённым от многочисленных своих врагов. Впрочем среди сверлящих каменные породы организмов имеются не только животные, но и растения. Возможно, что разрушающие известняки водоросли выделяют кислоту, растворяющую углекислый кальций. Сверлящие водоросли имеются и среди сине-зелёных, зелёных и красных водорослей. О сверлящей раковины устриц губке клионе мы уже упоминали. Клиона сверлит не только мёртвые и живые-раковины моллюсков, но и известковые породы. Клиона иногда развивается в очень больших количествах на скоплениях двустворчатых моллюсков, в том числе и на устричниках, и тогда причиняет немалый вред, протачивая раковины и вызывая тем массовую гибель устриц. Таким образом, губка клиона наряду с морскими звёздами может причинять существенный вред устричному хозяйству.
Столь же существенный вред своей способностью сверлить известняк причиняют некоторым двустворчатым моллюскам представители соседнего класса — брюхоногие моллюски. Попавший случайно в Чёрное море из дальневосточных морей брюхоногий моллюск рапана (Rapana bezoar) произвёл большие опустошения на черноморских устричниках. В северных морях такой же вред причиняет брюхоногий моллюск нуцелла ракушке мидии.
Громадную деятельность по разрушению в море различных каменных пород, даже самых твёрдых, производят бактерии.
Сверлят известняки и некоторые черви, ракообразные и брюхоногие моллюски, морские ежи, но наибольшее значение в разрушении каменных пород имеют двустворчатые моллюски — фоладиды. Разрушение камня организмами достигается двумя путями — либо чисто механически, как и древоточцами, либо при содействии различных выделяемых организмом кислот.
На переднем конце раковины фоладид, так же как и у терединид, располагаются ряды крепких зубчиков, выполняющих роль тёрки или напильника. Наиболее известная у нас на Чёрном море фолада (Pholas dactylus) достигает размеров 10–12 см. Известны случаи значительных повреждений и разрушений, причиняемых данным моллюском гидротехническим сооружениям. Нередки случаи нахождения его и в дереве.
Имеются и другие двустворчатые моллюски, сверлящие камень, помимо фоладид.